Экономические трудности легли на плечи привыкшего к «советскому порядку» общества. За полвека советской власти служащие, рабочие, колхозники были превращены в государственных наемных работников, исполнителей приказов сверху, и большинство людей просто не было готово к самостоятельной жизни. Корабль плановой экономики дрейфовал в море капитализма. Однако постепенно осуществлялся переход к частным сельскохозяйственным и промышленным предприятиям, в большинстве своем ориентированным на капиталистический рынок западных стран. Для этого был необходим начальный капитал – и он был найден в виде частных активов, выкупленных за инвестиционные чеки, банковских кредитов или привлеченных средств иностранных инвесторов. В так называемый период приватизации большинство государственных предприятий стали частными, сложился новый слой предпринимателей, действовавших по западным экономическим стандартам.
Хотя, казалось бы, все граждане страны получили одинаковые возможности для приобретения государственного имущества за инвестиционные чеки, но должным образом этим шансом воспользовались не все. Появилось множество скупщиков чеков, которые приобретали на них государственные предприятия, а потом перепродавали их с максимальной выгодой. Многие граждане просто продали свои чеки и даже не смогли приватизировать собственное жилье. В итоге в обществе сложилось убеждение, что приватизация была «несправедливой» по своей сути. Поэтому до сих пор остаются сомнения, действительно ли это был наиболее эффективный способ разгосударствления экономики. Так или иначе, но именно он определил направление развития литовской экономики в первые десять лет независимости.
Властям страны не слишком хорошо удавалось преобразование литовского хозяйства на капиталистических основаниях, стремительно меняющаяся геополитическая ситуация не позволила подготовить программу экономических реформ, было даже сложно вообразить их объем, глубину или последствия – в мире просто не было такого опыта. Стратегия реформы сельского хозяйства создавалась и внедрялась сверху вниз, без учета мнения трудившихся в сельском хозяйстве. В первых законодательных актах было предусмотрено возвращение земли и оставшегося имущества бывшим собственникам и их наследникам, приватизация активов колхозов и совхозов. Формально власти требовали не запускать возвращенные хозяевам сельскохозяйственные угодья, создавать фермерские хозяйства. Однако на практике это делалось не всегда, некоторые собственники относились к земле не как к средству производства, а как к имуществу, которое может подождать лучших времен. Бывшие хозяйства зачастую делились между несколькими претендентами и дробились еще больше. В результате земельной реформы многие литовские хозяйства стали слишком мелкими, чтобы обеспечить семью доходом, соответствующим минимальному прожиточному минимуму. Средний размер восстановленных фермерских хозяйств снизился до 6 га. В соседних странах преобладали хозяйства размером до 5 га (в Польше они составляли 72 %, в Латвии – 41 %, в Литве и Эстонии процент хозяйств таких размеров был почти одинаковым: 62 и 64 %). В ходе земельной реформы была уничтожена социалистическая система сельского хозяйства, колхозы и совхозы. Их работники, став акционерами, чаще всего просто делили между собой колхозное имущество и начинали хозяйствовать самостоятельно. Когда выяснилось, что основная часть бывших колхозников не в состоянии или не может самостоятельно вести хозяйство, люди начали учреждать сельскохозяйственные общества, но в большинстве своем эти общества тоже не умели вести дела в новых условиях свободного рынка и через несколько лет обанкротились. Поскольку фундаментальные преобразования в сельском хозяйстве проводились, когда у власти находился «Саюдис», большинство жителей Литвы обвиняли в провале земельной реформы тогдашнего председателя ВС Литвы В. Ландсбергиса, хотя трудности являлись следствием старой экономики.
В литовских законах о приватизации осталось бесчисленное множество лазеек, позволяющих осуществлять приватизацию без соблюдения процедур открытого конкурса, передавать государственное имущество в частные руки практически за бесценок. Для приобретения приватизируемого имущества создавались сельскохозяйственные акционерные и инвестиционные общества, однако в отношении собственников этих компаний не было предусмотрено никаких юридических обязательств по прибыльности их деятельности, никаких гарантий для людей, доверивших им свои инвестиционные чеки. Этим воспользовались бывшие председатели колхозов или директора совхозов, которые за короткий срок смогли сосредоточить в своих руках крупные активы.
В деревнях сложилась сложная социальная структура: земледельцы, создавшие свое хозяйство при поддержке коллективных или государственных ресурсов согласно Закону о крестьянском хозяйстве; люди, получившие назад некогда принадлежавшую им землю, которые теперь для ведения хозяйства дополнительно арендуют / покупают землю у других наследников для развития крупного товарного производства; бывшие рабочие и служащие сельскохозяйственных предприятий, проживающие в населенных пунктах на территории бывших колхозов и совхозов, но не обладающие правом собственности на землю в этой местности. Это владельцы участков в 2–3 га, для которых ведение хозяйства было способом выживания на случай потери работы, при отсутствии возможности приобрести землю или переехать на другое место жительства. Ситуация в сельском хозяйстве приходила в норму очень медленно.
Из книги: “История Литвы”, Вильнюс, 2013.