Печаль — твоя радость, радость глубокого баса
В хоре капеллы, черна твоя тихая весна.
Деревце выбивается из кладки, трава — из стен,
Пепельно-серые цветы — из старого дерева,
И уже стоит холодная грязная крапива на земле.
Только грязь и застывшие в унынии мокрые стены.
Но случается ночью, ветер высушит камни и крыши,
И существо из капель росы и сияния лунного,
Проплывает серебристыми в трепете мечтаний улицами.
Это Вилия, холодная и туманная, просыпается.
Свежа и нага, с длинными прозрачными руками,
Вступает в город, слепые оконца косо глядят.
И мостики, перекинутые между немыми стенами.
О, никто не откроет дверь, не высунет голову,
К Вилии в ее голубоватой наготе.
Удивляются холмы вокруг и бородатые стены,
И тихо, тихо…
Моше Кульбак
…В этой бедности и скудости появляется прекрасное существо (gestalt) — Вилия (напомним, что Вилия — река, протекающая через город Вильнюс). Оно напоминает ундину, или персонажей баллад Мицкевича («Свитезянка», например); о «Вилии теле русалочьем, / повитом кружевной зеленью прибрежной ольхи», — писал в 1929 г. виленский поэт Владислав Арцимович. Появление свежей прозрачной Вилии в ночи словно появление genius loci, словно проявление мистической души этого города. Вилия — из «водных капель» (дословно) и лунного сияния. В поэме рассыпаны отсветы, отблески: высвечивается холодно-безобразная красота, светящаяся нищета, серебрятся лохмотья, серебрятся улицы, лучатся гаоны, свет мерцает в окнах. Они собираются по искорке над лохмотьями и сырыми стенами «горбатой твари» и соединяются в серебристый свет души Вильно.
Пингбэк: Чудеса вильнюсского Заречья | IĮ «NET ARTIS»